Убедительности изложенным доводам добавляет тот факт, что теоретическая деятельность Галеева всегда сопровождалась богатой практикой — как художественной, так и технической. Описываемые в книге формы и методы были предсказаны самим Скрябиным, а историко-теоретический анализ сопряжён с обращением к человеческому фактору и к проблеме технизации современной художественной культуры.
А уже в эту субботу мы увидим живое продолжение творческого наследия Булата Галеева и НИИ «Прометей» — возрождение основанного ими в 1967 году аудиовизуального фестиваля «Свет и музыка», который впервые пройдёт на территории завода «Казаньоргсинтез». Читайте подробнее о фестивале здесь.
Читайте отрывок из книги и спешите приобрести удивительный артефакт локального интеллектуального мира в наших магазинах!
НОВЫЙ «ПРОМЕТЕЙ» В НОВОМ ЗАЛЕ*
Можно поздравить казанцев, наших музыкантов и всех любителей искусства с великолепным подарком, полученным от города и республики, — новым концертным залом. Добавим сюда ещё один подарок от Правительства России — новый орган, который изготавливается сейчас по специальному заказу за рубежом, и можно будет с уверенностью сказать: Казань стала обладательницей одного из лучших концертных залов в России, зала международного уровня по оформлению и оснащению. Если и есть в нём какие-то «заусенцы», то только из-за того, вероятно, что это была всё-таки реконструкция, а не новое строительство «от нуля». Молодцы архитекторы и строители, да и ректор консерватории Рубин Абдуллин, который целый год функционировал в «амплуа прораба», тоже заслуживает почётного звания «Молодец Татарстана»! Свой вклад в этот праздник музыки постарался внести и наш НИИ «Прометей», который уже давно дружит с Казанской консерваторией.
Еще тридцать лет назад совместно с казанскими архитекторами нами велось проектирование специальных сферических залов светомузыки в общем комплексе Татарской филармонии (см. рис. 3 на с. 391). Судьба этих проектов оказалась печальной. И когда нам стало ясно, что новый концертный зал консерватории — последняя наша надежда, мы предложили разработать для него аппаратуру пространственного движения звука, лазерную установку и многое другое. Увы, в ограниченных условиях реконструкции удалось заполучить лишь пару мощных диапроекторов австрийской фирмы «Пани», которые мы переделали для музыкальных слайд-фильмов в режиме плавного взаимозамещения («наплыва»).
Кстати, их действие можно было увидеть и в местных, и во всероссийских телепередачах, посвящённых приезду Бориса Ельцина в Казань. Эта аппаратура замещала отсутствующий пока орган его слайдовым изображением. Но главное назначение этой техники — конечно, создание оригинальных аудиовизуальных программ, таких, как, положим, «Наш Татарстан» (на музыку Назиба Жиганова), которую мы показали на том же правительственном концерте…
На юбилейных же консерваторских торжествах эта аппаратура создавала своего рода световые декорации при концертной постановке оперы Моцарта «Свадьба Фигаро». Но самое главное и неожиданное даже для нас самих — это световое, точнее, светоживописное исполнение «Прометея» («Поэмы огня») Скрябина (см. фото).
Прежде всего, неожиданным было само нечаянное и отчаянное предложение ректора приготовить всё это за неделю, когда в зале, кроме двух проекторов «Пани», из управляемого света — только люстры… Мы, конечно, поначалу удивились и отказались. Но вдруг попался на глаза огромный альбом Василия Кандинского, который мы получили недавно из заграницы от международного симпозиума, посвящённого его творчеству, так сказать, «в отместку» за наше понравившееся им выступление. Мы сравнивали там, в своем докладе, синтетические идеи Скрябина и Кандинского и высказали сожаление, что они, будучи современниками и единомышленниками, не встретились для реализации общей для них идеи. И тут меня словно током ударило: почему бы нам не устроить «встречу» сейчас? Благо, и техника как раз подходящая именно для этих целей. Репетировали ночами, вначале под фонограмму, и вплоть до последнего дня сомневались: получится — или не получится. На генеральном прогоне с оркестром успокоились — можно показывать. Тем более — на огромном экране в 100 квадратных метров!.. И, как можно было ожидать, многие музыканты были просто шокированы нашим новым вариантом «светоживописного» решения скрябинской музыки — «по Кандинскому».
Впрочем, по правде говоря, я и сам был слегка в шоке, когда в голову мне пришла эта идея: «состыковать» Скрябина и Кандинского. Пока не увидел, насколько созвучны философско-цветовая программа «Прометея» и символика живописных образов Кандинского (удивительно, совпали даже ключевые моменты колористического решения). Как известно, в светомузыке (как и в медицине) разбираются поголовно все. И почти все знают, что у Скрябина в партитуре «Прометея» была собственная световая строка. Мало кто знает, что она означает. И тем более, никто, наверное, не знает, что сам Скрябин вскоре признал примитивность этого своего первого замысла (окрашивать простым цветом аккорды и тональный план в музыке). Вскоре после «Прометея» он отказался от этой идеи цвето-музыкального параллелизма, мечтая использовать в будущих своих произведениях сложные абстрактные образы, сочетаемые с музыкой «полифонически», в режиме синтеза, а не тривиальной «подсветки» и иллюстрации. В конце жизни он ищет контакты с художниками, обсуждает свой идеи с живописцами А. Лентуловым, Н. Гончаровой. Василия Кандинского рядом, к сожалению, не оказалось… Впрочем, у нас с Ириной Ванечкиной обо всём этом уже давно написана специальная книга «Поэма огня» (см. рецензию на эту книгу в журнале «Музыкальная жизнь», 1982, № 12).
Проект реализуется победителем конкурса по приглашению благотворительной программы «Эффективная филантропия» Благотворительного фонда Владимира Потанина.
