На наших полках впервые появились книги Киноведческой артели 1895.io, одна из них — работа Натальи Баландиной, посвященна одному из главных режиссеров оттепели, в которой находят общее место эпоха, история личности и творчество Михаила Калика, отражающее их столкновение.
От общего признания трудов мастера отечественного кино, без которых невозможно представить развитие кинокультуры 1960-х до полного запрета упоминать имя режиссера и показывать его работы в СССР: архивные материалы, интервью и просто посвященные глубине творческого гения тексты.
С разрешения издательства публикуем отрывок о сложности кадровой постановки фильма «До свидания, мальчики»:
По фильму «До свидания, мальчики!» можно учиться искусству фото‑ и кинопортрета. Этот жанр дает ключ к анализу работы Калика. Режиссер и оператор на протяжении всего действия выстраивают целую серию тройных портретов главных героев, меняя ракурсы, мизансцены, декорации, атмосферу… Первый из них — своего рода визитная карточка персонажей будущей истории: Володи Белова в исполнении Евгения Стеблова, Сашки Кригера, которого сыграл Николай Досталь, и Витьки Аникина — Михаила Кононова. Это первая летняя сцена после титров, в которой друзья, подплыв к ресторану «Поплавок», вскарабкиваются на сваи и, держась за перила, смотрят, как нарядно одетые посетители танцуют танго. В центре — пара Жестянщика в исполнении Ефима Копеляна и Незнакомки, которую играет Микаэла Дроздовская. Внимание зрителя сразу концентрирует на себе энергия пластики кадра — фотогения трех фигур, трех характеров: напряженный, как перед боксерским поединком, и глядящий исподлобья Володя, обхвативший перила сверху крест‑накрест; задумчивый и любопытный, с тонкими чертами лица, темноволосый Сашка, схватившийся за опору снизу; и круглолицый, кажущийся младше своих лет, белобрысый Витька, опирающийся о перила подбородком, устроившись словно птичка на жердочке.
Столкновение таких разных образов каждый раз в новых ситуациях и мизансценах все ярче и ярче выявляет индивидуальность каждого. Остроумие и артистизм Сашки оттеняют твердость и прямолинейность Володи, характер которого подчеркивает мягкость и добродушие Витьки. Монотонные возгласы героя Кононова, повторяющего: «Мать подвела, я ей доверился, а она подвела…» — контрастируют с эмоциональным восклицанием Сашки, выделяющего каждое слово: «Кошмар! Ночью отец будил меня три раза! Он не мог сам дать матери валерьянку!» Привыкший опираться на логические доводы Володя напоминает друзьям, что они взрослые, и от того, что родители против их профессионального выбора, ничего не изменится.
Вариации тройных портретов, часто ограниченных рамками кадра, выполнены столь изобретательно, что у зрителей не возникает и мысли о назойливости приема, а создается ощущение, что он раскрывает характеры и разрабатывает стиль фильма. Отметим, что и некоторые дальние и общие планы можно отнести к жанру портрета, например, кадр с тремя крошечными мальчишескими фигурками, идущими вдоль косы на линии горизонта. В этой сцене чувствуется рисунок походки каждого из персонажей.
Одна из самых интересных композиций, создающих общий портрет, — сцена шпаклевки ялика, когда герои, кажется, впервые всерьез задумались о своем выборе. Только что разбились их мечты о морской карьере — ребята узнали, что двоих из них отправляют в Пехотное училище, а одного — в Военно‑морскую медицинскую академию. Они так удобно расположились вокруг лодки, что, кажется, стали ее частью; именно эта мизансцена подчеркивает внутреннюю связь трех друзей «из одного города». Особенно запоминается работа Михаила Кононова (кстати, самого опытного среди исполнителей, в этот момент уже артиста Малого театра), в будущем проявившего себя как многогранного драматического актера. Его герой сидит на перевернутой вверх дном лодке, на фоне неба. Кононов в нескольких репликах раскрывает масштаб личности своего молчаливого персонажа, над которым подшучивает насмешливый Сашка. На вопрос «Что скажем девочкам?» (то есть «как мы им расскажем, что не едем в морское училище») Витька как‑то очень просто и мудро отвечает: «Пойдем искупаемся!» Так, словно хочет добавить: «Пока мы еще властны в своей судьбе, свободны в поступках, пока еще море принадлежит нам». Именно этот эпизод разрывает едва ли не самый трагический титр фильма (за исключением последнего — о маме): «Витька погиб в 41‑м под Ново‑Ржевом, а Сашка в 56‑м был посмертно реабилитирован». Прототип Сашки Кригера — близкий друг Бориса Балтера, привлеченный по «делу врачей» и погибший на допросе. С тем, кому удалось выжить на войне, беспощадно расправляется собственное государство. Страна, отравленная тоталитарной идеологией, легко чередует борьбу с внешним и внутренним врагом.
После сцены последнего городского свидания Володи и Инки, которую замечательно играет Наталия Богунова, время в экранной истории словно ускоряется, подгоняя героев, чуть‑чуть меняется тональность, почти исчезает шутливая интонация. Сначала друзья узнают, что их профессиональное будущее будет иным, а затем, что дата отъезда почему‑то резко приблизилась. Володя оставляет Инку одну на берегу и плывет к ялику. И вот уже поезд уносит героев все дальше и дальше от тех, кто им дорог.
Проект реализуется победителем конкурса по приглашению благотворительной программы «Эффективная филантропия» Благотворительного фонда Владимира Потанина.
