В чем заключается природа желания, которое наперекор отсутствия реальной возможности повлиять на мир здесь и сейчас, заставляет немногих из нас штудировать книги, корпеть над творческим делом или заявлять о собственной позиции, сформировавшейся вследствие, казалось бы, иррационального и жадного интереса к поиску чего-то большего, чем достаточный для спокойной жизни минимум?
О самом важном различии между экспертом и любителем, заключающемся в отсутствии доступа к власти над предметом страсти у второго и других размышлениях о нарративе «любителей», мыслитель Энди Мерфилд рассказывает в своем манифесте. Как можно догадаться, работа послужила для нас главным источником вдохновения в создании совместного с Ad Marginem и кофейней «Ранняя пташка» проекта, получившего одноименное название. Узнать больше о новом пространстве, совместившем внутри себя книжные коллекции и спешелти-кофе можно здесь.
С разрешения издательства публикуем отрывок, в котором автор рассказывает о том, кто такие «любители»:
В наше время ряды интеллектуалов значительно расширились. Но тут возникает вопрос: что значит быть интеллектуалом? Вот как Саид описал эту проблему: «Интеллектуал не должен быть послушным и безопасным настолько, чтобы превратиться в удобного техника, но он и не должен становиться Кассандрой, в чьи мрачные пророчества никто не верит». Сегодня ситуация стала еще сложнее. Остались ли альтернативы «абсолютному повиновению» и «абсолютному неповиновению»? У прошлых поколений были «неакадемические» интеллектуалы, такие как Джейн Джекобс, чьи критические исследования затрагивали общественные проблемы и были написаны простым языком. Неакадемические интеллектуалы действовали как интеллектуалы, хотя никогда не работали ими. Интеллектуалы XXI века в основном принадлежат к академической науке. Их либо не интересует происходящее в окружающем мире, либо интересует настолько, что они охотно продают свое мнение тому, кто лучше платит. Именно последнее Саид считает главной опасностью.
«Сегодня особую угрозу для интеллектуала, — утверждает он, — представляет не академия, не пригороды, не пугающая коммерциализация журналистики и издательских домов, а отношение, которое я бы назвал профессионализмом». Профессионализм, по его мнению, «означает расценивать свой труд интеллектуала как то, чем ты зарабатываешь на жизнь, поглядывая на часы и придерживаясь правильной линии поведения: не раскачивать лодку, не выходить за пределы общепринятых парадигм и границ, пользоваться спросом, а главное — быть респектабельным».
Профессионализм как отношение и должностная обязанность сопряжен с рядом проблем. Одна из них — специализация, возрастающий технический формализм, потеря восприимчивости «к ценности усилий, потраченных для производства знания или искусства; в результате знание и искусство воспринимается не как выбор и решение, усилие и рвение, но только как безличные теория и методология». Также специализация убивает любознательность, удивление и радость открытия. Фактически, любознательность у вас исчезает с того момента, как вы становитесь экспертом в какой-либо области, ведь эксперты знают — а точнее, должны знать — все в ней.
«Экспертность» становится предлогом, чтобы сказать о том, что вам нравится или не нравится в определенном контексте. Она подразумевает отказ от открытости, любознательности, расширения горизонтов. Эксперт подтверждает то, что он и так, как ему кажется, знает, никогда не выходя из зоны комфорта своей специализации туда, где он может оказаться в чем-то неуверен так же, как и все остальные. Таким образом, в его профессиональных интересах действовать наверняка. Круг экспертов сужается вместе с их горизонтами, а интеллектуальные интересы ограничиваются. Эксперты просто не могут ослабить профессиональную бдительность; понятный лишь немногим язык возвышает их, открывает доступ к профессиональным организациям и группам экспертов, куда любители допускаются только в качестве аудитории.
Саид считает, что повсеместному распространению профессионализма можно противопоставить интеллектуальное любительство — отношение, которое идет вразрез с профессионализмом. Кто угодно может сделать это, даже сами профессионалы. Нужно только суметь отказаться от удобного и прибыльного конформизма, последовать желанию «быть движимым не стремлением к прибыли или награде, а любовью и неутолимым интересом к тому, чтобы увидеть полную картину, провести связи через границы и преграды, отказаться от оков специализации и следовать идеям и ценностям, невзирая на ограничения профессии».1
Это прекрасное и вдохновляющее описание самой сути любительства. Оно заключается в том, чтобы сохранить широкое и эклектичное видение реальности, не ограниченное консерватизмом узкой квалификации, предназначенной только для продвижения по академической лестнице. Быть любителем — и значит любить, заниматься чем-то ради удовольствия. Зачастую любители оказываются компетентнее профессионалов благодаря гораздо более тесной связи со своим занятием. Они и есть то, что они делают.
Проект реализуется победителем конкурса по приглашению благотворительной программы «Эффективная филантропия» Благотворительного фонда Владимира Потанина.