Специально к Летнему книжному фестивалю вместе с издательствами «Шрифт» и ABCdesign мы выпустили работу выдающегося советского и российского графического дизайнера Владимира Кричевского. Текст обращает внимание на то, о чём говорить обычно не принято, на то, что зачастую остаётся «за бортом» при рядовом разговоре о книгах, — на четвёртую страницу обложки или оборотную сторону, которая противостоит лицевой части книги. Но противостоит ли, а не дополняет? Автор осмысляет этот вопрос через обращение к книгам из домашней библиотеки.
Ниже публикуем фрагмент из книги:
Строптивые строки
Примеры говорящих тыльных сторонок уже приводились, но это были не столько строптивые, сколько необходимые строки. Проникновению информативного словесного текста на тыльную сторонку обложки будет посвящена специальная глава. Здесь же речь пойдёт о компоновочной, сугубо формальной или декоративной частности явления. Оформителю книги никогда не стоит забывать, что обложечная пара суть единая и при этом цельнопечатная бумажина.
Всякий словесный текст наделён собственной, внутренне присущей ему динамикой, связанной с привычным направлением чтения. Крупная обложечная надпись, будь то рисованная или акцидентная, тем более подвижна и ершиста.
В последнее время среди дизайнерских «приколов» – заголовочные надписи, огибающие книгу с обеих сторон с захватом корешка. Естественно, начало словесной фигуры приходится на тыльную сторонку, ибо начинать надпись с лица значило бы одно из трёх: пустить слова побуквенно в обратном направлении (…иинелварпан монтарбо…), дать их в зеркальном отражении, перевернуть всю надпись вверх ногами. Легко допускаю, что всё подобное уже практиковалось, и не только в Нидерландах (на подступе пример 66).
Перед нами всего лишь нервный росчерк пера, преодолевающий загрязнение экземпляра. Видимо, сказалась каллиграфическая удаль оформителя. Самое удивительное, что загогулина ведёт к первой букве заголовка книжечки о знаменитом революционере («Николай
Бауман»). Идеологический просчёт? Как бы то ни было, бывают книжки, приобретаемые только ради загогулины.
На тыльной сторонке начинается имя автора поэтического сборника Владимира Луговского. Обложечник и иллюстратор Борис Титов очень редко выходил на тыльную сторонку, но тут всю лицевую занял графический портрет поэта в гордой позе. Вроде бы пустяк, но легко допустить, что столь сильный отрыв имени произошёл впервые в истории книгоиздания. На то и обложка, чтобы свершилось нечто невиданное!
Во всей своей красе воспроизведена надпись с окна ресторана в Барселоне. Чтобы её прочитать, необходимо создать обратный разворот. Прознал ли владелец ресторана, что вывеска превратилась в обложку голландского типографического журнала? И кто, кроме русских дизайнеров, узнает, что эта надпись обрела третью жизнь в московском издательстве?
Печатный автограф художника Игоря Березовского на каталоге его персональной выставки начинается на клапане задней страницы обложки, преодолевает три сгиба и заканчивается на первой странице. На лицо книги пришёлся последний слог sky. Именно так художник подписывал свои работы. Автора могло порадовать и случайно (?) выскочившее слово zov. Симптоматично, что и здесь, при самом малом наклоне строки, выражено её восхождение.
Так завершается англоязычный заголовок. Разорван не только переходом через корешок, но вдобавок ещё и двумя раздельными плашками. В довершение всего надпись брошена вверх ногами. Для полной «гармонии» недостаёт разве что одного – направить текст в другую сторону… К чести дизайнера, мне не сразу удалось привести книжку в правильное положение. Бывает, что навороты воспринимаются как нечто должное и даже неотъемлемое.
